— Евгений Игоревич, что изменилось в Стратегии после доработки?
— ОАО «РЖД» стало одной из первых российских компаний сопоставимых масштабов с государственным участием, разработавших и утвердивших на уровне совета директоров Стратегию цифровой трансформации. Это произошло в 2019 году, и за прошедшее время мы получили полезный опыт реализации Стратегии, первые эффекты, определили направления для концентрации усилий. В прошлом году вследствие пандемии коронавируса мы по-иному расставили приоритеты и сфокусировались в первую очередь на проектах цифровой трансформации, обеспечивающих дистанционное и бесконтактное взаимодействие как внутри компании, так и с нашими клиентами. Этой весной в соответствии с поступившими в компанию директивами Правительства РФ мы развернули работу по актуализации Стратегии цифровой трансформации. Она велась в соответствии с методическими рекомендациями Минцифры России и уже близка к завершению. В сентябре проект документа будет рассмотрен советом директоров ОАО «РЖД».
В первую очередь поменялись структура Стратегии, комплекс целей и ключевых показателей эффективности. При этом концептуальные подходы остаются прежними, ведь стратегия — это долгосрочный вектор развития. Мы актуализировали оценку эффектов и потребностей в инвестициях, оценили статус текущих цифровых проектов и их перспективы. Особое внимание уделено вопросам импортозамещения и информационной безопасности. Среди выделенных в качестве перспективных для развития технологий можно отметить внедрение информационного моделирования (BIM-системы) в управлении жизненным циклом объектов, автоматизированное планирование ремонтов и текущего содержания инфраструктуры, интегрированную систему взаимодействия с клиентами в части грузовых перевозок, внедрение смарт-контрактов на блокчейн-платформе. Серьёзно расширен блок кадрового обеспечения цифровой трансформации.
В Стратегии чётко определён порядок её последующей актуализации — через три года, при условии, что в этот период не произойдёт значительного изменения внутренних и внешних условий деятельности, в том числе в сфере государственного регулирования.
— Стратегия предусматривает создание восьми цифровых платформ, которые охватывают деятельность всех подразделений компании. По каким направлениям работа продвинулась наиболее далеко?
— В ходе актуализации Стратегии мы нашли возможность реализовать сервисы в сфере электронной коммерции, для которых ранее предусматривали отдельную цифровую платформу, в рамках других платформ. Таким образом, мы сократили общее количество платформ до семи.
Работа по развитию цифровых платформ ведётся в соответствии с утверждёнными планами, поэтому сложно говорить о каких-либо внутренних различиях в степени продвижения. Мы в первую очередь отталкиваемся от потребности «бизнеса» — функциональных заказчиков, ориентируемся на решение их ключевых вопросов и задач.
При этом в актуализированной Стратегии мы переносим фокус с цифровых платформ и отдельных сервисов на комплексные цифровые проекты — именно они станут основным объектом управления в ходе дальнейшей цифровой трансформации. Комплексный цифровой проект — это совокупность взаимосвязанных мероприятий по развитию цифровых платформ и созданию цифровых сервисов, обеспечивающих возможность предоставления заказчикам, акционерам, работникам или обществу комплексной цифровой услуги за счёт скоординированной работы различных организаций, подразделений и хозяйств холдинга «РЖД». Смысл изменения в том, что комплексный проект охватывает все аспекты деятельности и более полно учитывает эффекты, включая эффект синергии, в рамках единого сквозного бизнес-процесса.
В мире довольно широко распространена концепция Two-Speed IT. Она возникла на заре цифровой трансформации и предполагает, что для успешного начала цифровых преобразований какая-то часть IT-блока организации должна двигаться намного быстрее, чтобы отрабатывать гипотезы новых направлений бизнеса, нащупывать верные пути преобразований, апробировать многообещающие технологии. При этом ни в коем случае нельзя забывать об IT-поддержке текущего, во многом нецифрового бизнеса, которая, соответственно, обеспечивается другой частью IT-блока.
В определённом смысле эта концепция применима и к ландшафту информационных систем. Вы не можете заменить, перевести на новые технологии сразу все системы. Некоторые из них закрывают определённую нишу, решая локальную задачу, потребность в их развитии минимальна, модификация экономически невыгодна. В конечном итоге и эта функциональность мигрирует в «цифру», но явно не в первую очередь. При этом и те и другие классы систем важны для такого огромного хозяйственного организма, как холдинг «РЖД».
— По каким критериям выбираются объекты для опережающего внедрения цифровых проектов?
— Мы разработали методику приоритизации цифровых проектов, предусматривающую их интегральную оценку. На первом месте всегда стоит комплексный эффект — влияние на производственные процессы, персонал, экономику и финансы.
При этом мы никогда не внедряем технологию ради технологии, не делаем проекты ради проектов. Как я уже отмечал, в прошлом, «пандемийном» году на первый план вышли технологии бесконтактного взаимодействия — как ответ на требование рынка дать удобный и безопасный доступ к сервисам РЖД. Думаю, это требование останется актуальным и при коронавирусных ограничениях, и после их отмены.
— Цифровизация РЖД — государственная задача или инструмент совершенствования компании?
— И то и другое. Основная цель цифровой трансформации ОАО «РЖД» — преобразование деятельности компании за счёт выстраивания на основе цифровых технологий эффективных внутренних процессов и создания цифровых продуктов для существующих и новых рыночных сегментов. Она достигается за счёт внедрения новых технологий, изменения культуры, бизнес-процессов и технологической базы в ответ на внешние вызовы, в том числе отраслевые. При этом ОАО «РЖД» является государственной компанией, а масштабы её деятельности таковы, что оказывают прямое воздействие на транспортную отрасль и всю национальную экономику. Поэтому и эффекты проявляются как на корпоративном, так и на отраслевом, и даже на макроэкономическом, уровне.
— Не секрет, что крупные компании принимают участие в формировании государственной политики в отношении цифровизации. Какова роль ОАО «РЖД» в этом процессе?
— Практический опыт ОАО «РЖД» может быть полезен органам государственной власти, и мы работаем в постоянном открытом режиме для того, чтобы им делиться. В частности, могу сказать, что Методические рекомендации по цифровой трансформации государственных корпораций и компаний с государственным участием были разработаны Минцифры России с учётом наших предложений и наработок.
Считаю, что государство и бизнес по таким принципиально важным вопросам, как подходы к цифровой трансформации, должны находиться в режиме постоянного диалога. Не раз отмечал, что в этой сфере нет готовых рецептов успеха, а значит, нужно обсуждать, спорить и определять оптимальные варианты по всем «развилкам». Это наилучший механизм страховки от принятия неправильных решений.
— Вы часто говорите на отраслевых конференциях, что в ОАО «РЖД» процессы не просто оцифровываются, они меняются, оптимизируются перед цифровизацией. Как это делается?
— Наш подход принципиально не отличается от общепринятого в мире. Мы начинаем с детального описания процесса, создаём его модель, описываем все элементы, участников, необходимые ресурсы и инструменты управления. Затем анализируем, какие слабые места можно улучшить с помощью цифровых инструментов и сервисов: ускорить время обслуживания клиентов, упростить взаимодействие, сократить количество рутинных операций, наладить работу с данными, автоматизировать отчётность. И подбираем цифровые технологии с требуемыми показателями эффективности, разрабатываем системы в соответствии с техническим заданием. После этого переходим к опытной эксплуатации, а затем, в случае успеха, и к тиражированию решения на сети.
Один из наиболее ярких примеров такой оптимизации — Электронная торговая площадка «Грузовые перевозки». До её запуска заказать услугу грузовой железнодорожной перевозки, найти вагоны, заказать дополнительные услуги можно было только «классическим» путём — взаимодействуя с несколькими контрагентами, заполняя и подписывая бумажные документы, тратя время на получение необходимой для выбора услуг информации. Сегодня же всё это можно сделать буквально в несколько кликов, затратив считаные минуты.
— Сейчас в сфере цифровых технологий нередко вспоминают фразу американского экономиста Питера Друкера: «Культура съедает стратегию на завтрак». Что делается в ОАО «РЖД», чтобы культура имела правильный рацион?
— Мы ставим перед собой цель формирования цифровой культуры, включающей цифровое лидерство, акцент на инновации, командную работу, публичность, своевременное информирование и получение обратной связи, а также внимание к вопросам информационной безопасности. Считаю, что ключевой инструмент изменения культуры — это обучение. Это основной, совершенно необходимый элемент трансформации, позволяющий преодолеть сопротивление и свойственную людям боязнь всего нового. Совместно с кадровым блоком компании мы уже реализовали целый ряд специализированных образовательных программ и планируем расширить эту линейку.
Важным инструментом развития цифровой культуры ОАО «РЖД» является также экосистема внутрикорпоративных коммуникаций, которая представляет собой комплекс взаимосвязанных каналов информирования и обратной связи. В частности, уже более двух лет совместно с Издательским домом «Гудок» мы ежеквартально выпускаем «Вестник цифровой трансформации РЖД», подробно рассказывающий о наших проектах, приоритетах, дискуссиях и их результатах. А в ближайшие месяцы «Вестник» расширится за счёт запуска абсолютно нового интернет-ресурса, контент которого будет гораздо богаче. Детали пока сообщать не буду, сохраню интригу.
— Необходимость защиты данных тормозит цифровизацию?
— Разработка новых систем с самого первого дня ведётся с учётом всех требований информационной безопасности. Поэтому о каком-то замедлении говорить вряд ли возможно. Отмечу, что безопасность информационных систем РЖД обеспечивается с соблюдением всех требований регуляторов, а также с использованием собственных уникальных наработок в этой области. Работа по развитию подходов в сфере киберзащиты осуществляется на постоянной основе, включая взаимодействие с государством.
— Как выглядит ОАО «РЖД» в реализации проектов цифровой трансформации в сравнении с ведущими железнодорожными компаниями мира?
— Впервые оценка цифровой зрелости ОАО «РЖД» была проведена в феврале 2019 года, и она составила 2,76 балла по пятибалльной шкале. В конце 2020 года мы провели аналогичную оценку повторно, и показатель вырос до 3,58 балла.
Также компанией Gartner был проведён сравнительный анализ цифровой зрелости ОАО «РЖД» по ключевым направлениям с крупнейшими компаниями транспортной отрасли. В целом компания с 3,58 балла выглядит весьма достойно: лидеры этой группы оцениваются на уровне 3,83 балла, а средняя оценка составляет 2,90. Это означает, что мы движемся по траектории цифровой трансформации весьма активно, приближаясь по уровню цифровой зрелости к признанным отраслевым лидерам.
— В проектировании цифрового развития РЖД опираются на зарубежный опыт или выбирают свой путь, не повторяющий существующие практики?
— Я бы сказал, что мы в каждом конкретном случае действуем наиболее рациональным образом. Быть первопроходцем — достаточно дорогое удовольствие, и не всегда такой подход оправдан при наличии объективной информации о вариантах решений, достигнутых эффектах, рисках и так далее.
Другое дело, что специфика отрасли иной раз не позволяет опереться на имеющийся опыт — просто потому, что никто и никогда такого раньше не делал. Именно в таких случаях у нас и появляются уникальные цифровые решения, которые впоследствии имеют все шансы стать отраслевым стандартом де-факто.
— Прежняя промышленная революция была связана с автоматизацией, нынешняя — с цифровизацией. Побудьте футурологом, представьте, какая индустриальная революция может быть после цифровизации?
— Полагаю, что следующая революция будет связана с биотехнологиями. Мы неминуемо придём к необходимости интеграции живых систем с компьютерными — просто потому, что это выведет на новый уровень эффективность работы и жизненный комфорт. Появятся новые интерфейсы для взаимодействия человек — машина, позволяющие передавать информацию и отдавать команды гораздо быстрее (сегодня уже есть ряд таких разработок). Большинство рутинных операций, для которых сегодня ещё нужен человек, будут полностью автоматизированы. Роль человека станет иной — проектирование, создание, отладка, мониторинг и контроль того, как машины будут работать в сфере материального производства.
— Если сегодня не включаться в мировую гонку цифровизации, через какое время компания и страна станут технологически отсталыми?
— Я думаю, для нашей страны уже нет смысла даже гипотетически рассматривать такой вариант. Мы в этой гонке участвуем уже несколько лет, государственный курс на цифровую трансформацию определён и оформлен в виде целого ряда решений. При этом у нас все шансы стать лидерами в отдельных направлениях, например в сфере квантовых технологий, создании новых алгоритмов, информационной безопасности — в общем, везде, где на первом плане интеллект и научная школа. Это то, за что российских айтишников ценят во всём мире.
— Разрабатываются цифровые системы управления сортировочными станциями, идёт подготовка к вождению поездов без машинистов, роботы выполняют запросы пользователей в ГВЦ... Безлюдные технологии оказываются эффективнее применения человеческого труда и постепенно будут занимать всё больше управленческого и производственного пространства. Когда роботы заменят людей на железной дороге? В каких специальностях работники первыми уступят свои должности машинам? Какие новые профессии откроет цифровизация РЖД?
— Когда роботы заменят людей на железной дороге? Отвечу кратко: полностью — никогда. Роботизация в первую очередь будет приходить туда, где характер труда наиболее монотонный, не творческий. И этот процесс уже идёт. В прошлом году в ГВЦ были роботизированы 983 рутинные, то есть простые, но трудоёмкие операции. Человека заменили не андроиды из стекла и пластика, а программные роботы.
Ведётся работа по созданию беспилотного подвижного состава. По мере развития технологий автоведения профессия машиниста будет трансформироваться в профессию машиниста-оператора с изменением требований и характера деятельности. Большинство профессий претерпят существенные изменения в характере своей деятельности с учётом цифровизации. Среди них диспетчеры, операторы по обслуживанию и ремонту вагонов, монтёры и механики, а также работники инженерных специальностей.
Появятся новые, сейчас ещё достаточно редкие профессии — такие, как организатор беспилотных систем, дизайнер цифровых коммерческих сервисов, инженер данных Интернета вещей и данных экологического мониторинга, специалист по обучению умной робототехники, систем искусственного интеллекта и машинного зрения, специалист по кибербезопасности систем управления железнодорожным транспортом, и многие другие. И безусловно, будет расти роль тех, кто непосредственно занимается цифровой трансформацией: руководителей проектов, владельцев продуктов, бизнес-аналитиков, Data-инженеров, DevSecOps-инженеров, аудиторов информационных систем, аудиторов информационной безопасности, архитекторов.
Беседовал Александр Зубов
