В середине ноября Китай, Австралия, Новая Зеландия, Южная Корея, Япония и 10 государств Юго-Восточной Азии подписали договор о Всестороннем региональном экономическом партнерстве (ВРЭП). Документ, действовавший в ограниченном формате с 2010 года, должен будет расширить сотрудничество стран в технологической, финансовой и интеллектуальной сферах. Аналитики полагают, что основным выгодополучателем от этой сделки станет Китай, уже насытивший импортом страны АСЕАН. Однако ее результатом может оказаться не столько повальное увеличение торгового дефицита всех участников соглашения с Китаем, сколько связывание этого региона с другими, в том числе с Центральной Азией.
Соглашение между Китаем и Ассоциацией государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН), подписанное полторы недели назад, обсуждалось на протяжении последних 8 лет. Его результатом должно стать появление общего рынка между странами, на которые приходится около трети глобального ВВП (свыше $14,5 трлн) и населения земли (более 2 млрд человек). Изначально в переговорах участвовала и Индия, но она предпочла оставить пошлины на импорт из других стран, чтобы защитить позиции внутренних производителей. Все же остальные государства через некоторое время начнут последовательно убирать тарифы в сферах интеллектуальной собственности, телекоммуникаций, финансовых услуг, интернет-торговли и профессионального сервиса.
Идея соглашения о зоне свободной торговли между Китаем и АСЕАН была озвучена в ноябре 2000 года во время двустороннего саммита. Уже через год была создана группа экспертов по экономическому сотрудничеству между странами, которая принялась изучать потенциал этой сделки. Первые очертания она начала приобретать в январе 2004 года с запуском специальной программы раннего сбора урожая, устранявшей тарифные барьеры на сельскохозяйственную и промышленную продукцию. Тогда же стороны согласились обнулить к 2006 году тарифы на 600 товарных групп — от мяса до фруктов. После того институциональная база зоны свободной торговли была дополнена соглашением о торговле услугами в 2008 году и соглашением об инвестициях в 2010 году.
Благодаря трем этим соглашениям к 2017 году 6 участников АСЕАН (Индонезия, Малайзия, Сингапур, Таиланд, Филиппины и Бруней) снизили друг для друга тарифы на 99,2%. Средняя же ставка тарифов на китайские товары снизилась с 12,8% до 0,6%. Помимо этого к концу 2017 года АСЕАН сократил таможенные пошлины на 96,1% экспортируемых товаров в Китай, а к концу 2018 уровень снижения должен был составить уже 98,7%.
В 2018 году страны АСЕАН направляли 12,5% своих экспортных потоков в Китай, тогда как сам Китай продавал членам ассоциации 20,7% своей экспортной продукции. Одной из ключевых статей импорта Китая из АСЕАН являются электрические машины и оборудование — на них приходится более четверти всего объема.
По данным статистической службы АСЕАН, начиная с 2010 года — момента вступления соглашения в силу − объем торговли между АСЕАН и КНР вырос с $235,5 млрд до $644 млрд (на начало 2020 года). Годовой приток инвестиций из Китая в АСЕАН также увеличился с $3,5 млрд до $9,1 по итогам 2019 года, а пиковым оказался 2017 год, когда Китай направил в экономики членов ассоциации почти $15,5 млрд. В общей сложности объем накопленных китайских инвестиций в АСЕАН за последние 9 лет составил свыше $86,4 млрд. Главными получателями китайских денег в период 2010-2017 годов среди стран АСЕАН стали Сингапур (свыше 55%), Индонезия (порядка 8-9%), Вьетнам (7-8%), и Таиланд (6-7%). Более трети китайских инвестиций пришлись на промышленные проекты, тогда как на оптовую и розничную торговлю порядка 20%.
Одним из главных бенефициаров соглашения среди стран АСЕАН, однако, стал Вьетнам. После начала действия соглашения объем двусторонней торговли с Китаем увеличился в 4,5-5 раз, сохраняя тенденцию роста. За 2019 год Вьетнам экспортировал в Китай товаров на $41,4 млрд. Хотя этот рост компенсировался высоким торговым дефицитом, поскольку импорт превысил экспорт на $34,1 млрд. Вьетнам, тем не менее, экспортирует в Китай телефоны, компьютеры, комплектующие и промышленное оборудование.
Увеличение торгового дефицита с Китаем — одно из тех последствий, которого опасались страны АСЕАН при заключении соглашения. Каждый участник ассоциации в той или иной степени уже сталкивается с ним. В 2009 году, до вступления в силу договора о свободной торговле, дефицит торговли АСЕАН с Китаем составлял $15 млрд, а через десять лет он вырос до $103,1 млрд. Этот факт сигнализирует об ассиметричном характере отношений между сторонами, в которых превалируют интересы национальных производителей Китая.
На это наслаиваются и частые случаи недобросовестной конкуренции китайских предприятий. К примеру, в 2014 году они обвинялись в поставках металлов во Вьетнам по ценам ниже себестоимости. После возмущения вьетнамской металлургической ассоциации VSA были введены антидемпинговые пошлины на китайскую сталь, однако мера продержалась лишь 120 дней. Случалось и так, что для избегания импортных тарифов китайские предприятия добавляли в сталь небольшое количество бора, что позволяло представлять ее как совершенно другой продукт. Параллельно Китай усердно навязывал собственную валюту для взаиморасчетов, но странам АСЕАН все же удалось сохранить монетарный суверенитет.
По оценкам Института международной экономики Петерсона, заключенная неделей ранее сделка в течение следующих 10 лет будет увеличивать глобальный ВВП примерно на $186 млрд в год. Однако аналитики полагают, что основную выгоду она принесет Китаю, Японии и Южной Корее. Остальные же страны до 2030 года будут получать ежегодную прибавку к росту экономики в 0,2%. Но у всех стран какое-то время будет оставаться зазор для отстаивания собственных интересов, поскольку им еще только предстоит ратифицировать торговое соглашение. И этот процесс может оказаться долгим.
Несмотря на то, что Казахстан и Центральная Азия отдалены от созданной зоны свободной торговли, этот проект не обходит стороной наш регион, говорит китаист Антон Бугаенко. Он испытает на себе влияние торговой платформы Китая и АСЕАН в долгосрочной перспективе — постепенно она может стать приоритетным рынком сбыта для большинства стран Центральной-Азии.
Если анализировать торговлю Казахстана со странами Юго-Восточной Азии, то ее объемы едва ли можно назвать внушительными. Они, за исключением Малайзии, не заинтересованы в казахстанской нефти. Но здесь куда более важна структура торговли. «Казахстан продает этому региону металлы и сельскохозяйственную продукцию. А это пока единственные реальные кандидаты на диверсификацию казахстанского экспорта. Страны Юго-Восточной Азии являются потенциальным рынком сбыта для казахстанской продукции, причем не нефти и газа, а металлов и сельскохозяйственной продукции. И этот рынок сбыта может стать приоритетным, так как на рынке ЕАЭС точно такой же товар производят и другие страны, а доступ к рынку ЕС существенно затруднен», − поясняет исследователь.
Доступ к объединенному рынку стран АСЕАН и Китая может открыться благодаря инициативе «Один пояс, один путь», которая пытается максимально открыть границы для международной торговли. Параллельно с Юго-Восточной Азией Китай пытается открыть и центрально-азиатский рынок. И делается это, по словам Бугаенко, не только для увеличения оборотов взаимной торговли: «Китай хочет видеть себя перекрестком маршрутов торговых, финансовых, культурных. Для Китая имеет большое значение создание синергии между различными, окружающими его регионами — только так Пекин может переломить негативную ситуацию с враждебным окружением».
В Китае, замечает исследователь, уже пытаются продвигать идею создания стабильного транспортного коридора из Казахстана в Юго-Восточную Азию. Для этого у Казахстана есть терминал в порту Ляньюньган. Однако пока через него проходят эпизодические торговые контакты, и имеются только намерения развивать этот порт дальше. Параллельно же Китай продвигает еще один порт — Янпуган на острове Хайнань − как точку связки Казахстана и ЮВА.
«Понятно, что это очень выгодно Китаю, и с точки зрения соединения нашего региона с Юго-Восточной Азией через себя, и точки зрения прибыли и загрузки своей инфраструктуры. Выгодно ли это для нас? Все зависит от того, как Казахстан распорядится этой возможностью. Будет ли проводиться целенаправленная политика в этом направлении», − резюмирует Бугаенко.
Дмитрий Мазоренко
