Спасибо большое за предоставленную возможность участвовать в таком замечательном форуме. Для меня это знаковое событие. Впервые принимаю в нем участие, хотя хорошая слава о Гайдаровском форуме, безусловно, распространяется далеко за пределы стран-участниц.
Да, действительно, сегодня приходится констатировать, что совокупный валовый внутренний продукт стран нашего Евразийского союза в общемировом ВВП небольшой, в пределах 3,7%, но потенциал, который заложен в Договоре 2014 года, позволяет существенно увеличить эти объемы. Если будут реализованы, а мы будем прилагать все усилия, чтобы были реализованы Стратегические направления развития евразийской экономической интеграции до 2025 года, мы реально сможем как минимум на 10-12% увеличить импортозамещение и на 22-25% — несырьевой экспорт из государств Евразийского экономического союза в третьи страны, то есть потенциал есть.
Мы видим проблемы и над ними работаем. В этом плане мне хотелось бы особенно подчеркнуть, что расшивка всех этих узких мест заложена в Стратегических направлениях развития евразийской интеграции до 2025 года, которые одобрены главами государств Евразийского экономического союза 11 декабря 2020 года. Сейчас Комиссия работает над планом реализации этих Стратегических направлений.
Но если посмотреть на другие направления нашего сотрудничества, то увидим, что очень много вопросов, которые можно решать на наднациональном уровне. В первую очередь, это касается вопросов технического регулирования. Почему у нас, может быть, недостаточно высокий уровень торговли? Действительно, он составляет в зависимости от года 60-70 млрд долларов США, в то время как внешняя торговля с третьими странами — порядка 700 млрд долларов в год. Здесь несколько вопросов.
Во-первых, это то, что касается технического регулирования. У нас сегодня благодаря техническим регламентам, которые реализуются в рамках нашего Союза, 85% товаров уже сертифицированы по единым техническим нормам. И это не только доверие. Это говорит о том, что та продукция, те товары, которые обращаются у нас на внутреннем рынке, идут на экспорт, действительно соответствуют мировому уровню. Это хорошая основа для того, чтобы двигаться дальше.
Что у нас ещё в определённой степени до конца не реализовано — это вопросы, связанные с гармонизацией национальных законодательств. Национальные законодательства государств-членов Евразийского экономического союза всё-таки надо в большей степени гармонировать между собой и с правом нашего Союза, потому что иногда мы наблюдаем такие случаи, когда национальные правительства принимают соответствующее решение для защиты внутреннего рынка с целью поддержки отечественных товаропроизводителей. И это создает определенные препятствия во взаимной торговле. Иногда это подается под таким патриотическим видом — защиты суверенных возможностей. Но мы должны понимать, что основная сила нашего Союза заключается в синергетике, взаимодополняемости наших экономик.
В этом плане вопросы, связанные с необходимостью гармонизировать национальные законодательства между собой и с правом Союза, приобретают такое, будем говорить, достаточно мощное звучание. Кроме того, мы должны отдавать себе отчет в том, что у нас недостаточно товаров высокой конкурентоспособности, которые могут быть реализованы как на внутреннем рынке, так и на рынках третьих стран. Поэтому стоит задача — идти по пути создания совместных компаний на принципах акционерных обществ, которые могли бы быть действительно мощными интеграторами и производить продукцию как для внутреннего рынка, так и на экспорт.
Эти вопросы постоянно в поле зрения руководства наших стран. Я хотел бы отметить, что 11 декабря 2020 года на заседании Высшего Евразийского экономического совета Президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин предложил создавать совместные программы импортозамещения и пригласил страны-участницы для реализации совместных проектов, в том числе в высокотехнологичных отраслях, как, например, в самолетостроении. Это говорит о том, что политическая воля присутствует.
Нам надо на уровне Комиссии, на уровне национальных правительств серьёзно подумать, над какими проектами надо было бы объединить эти усилия для того, чтобы взаимодополнять друг друга и выпускать различную конкурентную продукцию. Такой продукции, во-первых, маловато. Во-вторых, она не всегда должного уровня и должного качества. Вполне законно может возникнуть вопрос, а можно ли создать продукцию, которая конкурентоспособна. Например, инвестиционные товары могут быть не хуже, чем германские, или потребительские товары будут не хуже, чем китайские. Нужна мощнейшая экспертиза, прежде чем вкладывать средства, тратить время на создание таких совместных компаний. Как говорит наша молодежь — под что они должны быть заточены. Если мы не видим реально, что это будет конкурентоспособная продукция, тогда мы можем потерять время и средства и не получить ожидаемого эффекта. Таким образом, есть очень много интересных направлений.
Радует то, что в Совете нашей Комиссии, куда входят заместители премьер-министров, идут жаркие дискуссии, чтобы выкристаллизировалось то золотое ядро, которое говорит о синергетике, о возможности нашего Союза занять достойное место в мировой экономике, стать самостоятельным, достаточно мощным экономическим центром. Мы будем, безусловно, рады, если участники форума дадут свои предложения по реальному наполнению Стратегии до 2025 года конкретными инициативными проектами.
— Что вы ждете через пять лет от Евразийского экономического союза?
— Касаясь вопросов управления, мы должны все прекрасно понимать, что Евразийский экономический союз — это союз государств, а не союзное государство. И, естественно, здесь должна проводиться очень большая — и она проводится — работа, чтобы было понимание, что мы достигаем общих целей именно в интересах национальных правительств и национальных идей. Это не должно противоречить национальным проектам, которые реализуются. Взаимодополняемость должна превалировать. Очень хорошо, что лидеры наших государств нацеливают нас на это, то есть политическая воля есть, инструменты через Стратегию до 2025 года сформулированы, и нам надо в этом направлении двигаться.
Давайте спрогнозируем, что будет через пять лет, отвечая непосредственно на Ваш вопрос. Смотрите — внешний контур выстроен у нас благодаря Таможенному кодексу, и если будет безусловно соблюдаться единый таможенный тариф, если у нас будет работать как часы система прослеживаемости, то у нас не должно быть больших проблем. К сожалению, мы видим, что у нас еще много препятствий в виде барьеров, изъятий, ограничений и даже тех норм, которые не урегулированы законодательством нашего Союза. В этом плане представляется, что если будут убраны эти барьеры и препятствия, то мы получим больший эффект от того, что уже имеем, благодаря внешнему контуру и устранению препятствий во внутренней торговле.
В чём еще привлекательность нашего Союза? Я согласен с прозвучавшими оценками, что 2020 год был чрезвычайно тяжелым годом и возникали непредсказуемые проблемы. Это нельзя было прочесть ни в одном учебнике, чтобы найти ответы на те или иные вопросы. Но эта беда во многом сближала, мы принимали решения буквально, что называется, с колес, по тарифному и нетарифному регулированию, по медицинским изделиям, по лекарствам, по дефицитным товарам на внутреннем рынке и так далее. И удавалось это во многом благодаря цифровизации. Ведь если бы не цифровые платформы, пусть они ещё не до конца совершенны, выработка и принятие решений были бы невозможны. И на это будет направлена наша дальнейшая работа.
Привлекательность — еще и в огромном нашем рынке. Чтобы рынок наш работал не только за счёт административного ресурса, мы должны всё больше и больше производить конкурентных товаров для внутреннего рынка.
Я поддерживаю идею, что мы должны работать на конкретного человека, должна быть социальная лояльность к тем процессам и решениям, которые принимаются на уровне Евразийского экономического союза и в развитие тех посылов, которые идут для принятия на национальном уровне. Когда люди, особенно молодёжь, почувствуют полезность, когда увидят себя в этих проектах, вот тогда можно будет говорить, что точка невозврата пройдена и наш Союз заработал достаточно устойчиво.
Даже и сегодня нечего посыпать голову пеплом. Да, у нас ВВП просел на 3,4%, но в Европейском союзе — на 7%. Мы говорим об объективных обстоятельствах. Ещё один нюанс — фактически у нас в 2024 году заканчиваются все отведенные нам учредительными документами сроки для создания общих рынков: общего рынка электроэнергии, общего рынка газа, общего рынка нефти и нефтепродуктов. То есть те статьи, которые формируют основу структуры себестоимости. Кроме того, обращает на себя внимание настойчивая позиция Российской Федерации по вопросам налогового администрирования, особенно в части того, что касается косвенных налогов. Здесь Россия ушла далеко вперёд. Это космический корабль в этом плане. Да, национальные налоговые системы Казахстана, Беларуси, Армении, Кыргызстана тоже достаточно конкурентоспособны, но нам надо их сейчас гармонизировать, нам надо найти точки сопряжения, для того чтобы мы решили вопросы сначала косвенных налогов, перетока капитала и так далее. То есть товарные финансовые потоки надо отслеживать, это будет укреплять доверие. Когда будет укрепляться доверие как на уровне управленцев, так и на уровне простых граждан, мы сможем говорить об успехах нашего Союза.
— Еще один вопрос такой: мы уже обсуждали общее пространство от Лиссабона до Владивостока. А вот Большое Евразийское партнерство. Сюда же примыкает инициатива «Один пояс, один путь». Через пять лет здесь будут какие-то изменения?
— Мы работаем в этом направлении. И, действительно, «Один пояс, один путь», Большое Евразийское партнерство — это программные проекты. В этом плане мне представляется, что можно было бы в первую очередь реализовать в рамках них два таких больших глобальных проекта.
Первое — это транспортный проект. Здесь задействована в первую очередь Российская Федерация, но представляется, что должен быть какой-то координирующий орган управления. И тогда мы смогли бы смотреть по транспортному коридору: Китай — Европа и Север — Юг.
Второе — это инициатива, с которой выступает Казахстан, по оптово-распределительным центрам. То есть логистика — это логистика не только товаров собственного производства, но и импорт, прежде всего китайский импорт, и товарные потоки, связанные с Европой.
Мы планируем сконцентрировать внимание на этих двух проектах. По первому проекту мы работаем с Российской академией наук, которой В.В. Путин поручил этим заниматься. Представляется, что реально эти два направления в рамках сопряжения инициативы «Один пояс, один путь» и Большого Евразийского партнёрства можно реализовать в ближайшие пять лет.
